Сайт школы имеет новый адрес 

http://школа24.екатеринбург.рф

  Прощание со школой

Я окончил школу № 24 в 1959 году. Десятиклассников было два класса —  «А» и «Б». Это событие решено было отметить чем-нибудь таким, чтоб нашу

скромную общеобразовательную шарташскую школу было чем вспомнить.  Лично я вспоминаю до сих пор, начиная с её строительства, где мы отработали чёрт знает сколько часов, устраняя кое-какие «мелкие» недостатки, и кончая строительством подземного стелкового тира, располагавшегося на сплошных костях старообрядческого кладбища. Эти траурные находки вносили огромный оживляж в ряды наших хулиганов-переростков, которые наконец обрели неограниченное числодефицитных «мячей» для игры в футбол. Военное дело нам преподавал военрук Капленко. Я, как стихийный пацифист, обычно палил из мелкокалиберной Тозовской винтовки куда попало. Но наибольший урон родной школе я чуть не нанёс уже в девятом класса, когда неведомые шефы подарили нам полуторку, приготовленную на выброс. Вот её-то мы и пёрли на себе всем мужским коллективом школы.  Ремонт и выклянчивание запасных частей заняло весь год, зато уже в десятом классе наиболее продвинутым разрешили покататься. Когда в последнюю очередь дело дошло до меня, Капленко с тяжёлым сердцем сел со мной рядом и, тяжело вздохнув, сказал: «Только не гони».

Это было совершенно напрасное напутствие. Даже нашим лучшим ассам, у отца одного из которых был подержанный «Москвич», не удалось выжать из нашего монстра более десяти километров в час.

— Спидометр заклинивает, — тут же поставили диагноз наши знатоки.

Может, у них спидометр заклинивал, а у меня под ногой заклинило кнопку газа, и вдруг наш одр рванул так, как ни у кого другого. Я лихо крутнул руль, но оказалось, не в ту сторону, и вместо распахнутых ворот влетел в крепко вкопанный нами столб. Одр судорожно крякнул, сам взвизгнул тормозами и встал, извините, как вкопанный.

Надо отдать должное нашему боевому военруку, он промолчал, закурил. И после мучительной для меня паузы сказал:

— А вот музыкант из тебя отличный. Пойдём, я тебя домой провожу.

— Зачем?

Капленко молча показал на толпу автолюбителей, обступившую нашего покойного одра, затем распахнул дверцу:

— А ну, архаровцы, живо все взялись и повели машину в гараж!

Толпа моментально поредела, кроме тех, которые ещё не успели прокатиться. А на этот раз в честь окончания школы нашим видавшим виды выпуском десятиклассников, сподобившихся получить аттестаты так называемой «зрелости», наш замечательный и влюблённый  военрук решил прокатить всех на пожарном катере, который как отдалённый родственник «Авроры», естественно в масштабах 1:100, стоял на понтонном причале у церкви — «пожарки». И хотя относился совершенно к другому виду транспорта, но мне почему-то удивительно напоминал загубленную мной машину.

Загрузка на «Аврору», как я в ту пору, впервые влюблённый, окрестил катер, оснащённый вместо пушек носовым и кормовым гидрантами, прошла моментально, но отплытие почему-то задерживалось. Нам предложили пока попеть песни.  Наш капитан (здесь в любом смысле) Капленко полез на горку, соответственно Поповку, выяснять отношения с дежурными.

Мы ещё хорошо попели, а некоторые мальчишки успели искупаться. Сверху никаких новостей не было. Две-три парочки вообще вдруг испарились в прозрачном полумраке. В меня начали проникать довольно неприятные воспоминания. Дело в том, что наш любимый, но неглубокий Шарташ имеет манеру в жаркие дни, а именно такие накануне и стояли, покрываться разнообразными видами донных и поверхностных водорослей, некоторые из которых вылезают из воды и образуют нечто похожее на поля цветущей земляники. Покопавшись в памяти, я вспомнил всего один деловой выезд нашего катера. На противоположной изоплитовской стороне озера горел дом, ну и какой-то большой оригинал, может быть даже начальник, вызвал пожарный катер, который стоял себе потихоньку на нашем берегу, ржавел и никому не мешал. Не знаю, сгорел тот дом или нет, но катер в тот раз засел так капитально, что его на тросах еле-еле вытащила вся пожарная команда, включая волонтёров, и снова прикрутила его к пирсу-понтону. Интуиция, которая меня в жизни ни разу не подводила, шептала мне: «Иди спать. Всё равно «твоя бессонница» уехала в Благовещенск-на-Амуре. А тебе туда никогда не доехать».

Но вот как будто «капитану», усиленному нашим шебутным физкультурником Русланом, удалось после «рыбы» вытащить из-за костяшек нескольких дежурных пожарников и даже ответственного моториста. Последний подёргал-подёргал за разные проводки, уверенный, что ничего не заведётся. И не завелось бы, если бы «наш капитан» Капленко не взял дело в свои руки. У него не только ВСЁ завелось, а даже с мачты музыка заиграла.

— Ну, на вашу ответственность! — выкрикнул моторист и бросился бегом в горку.

— А трап где? — закричал вслед Капленко.

— Разуй глаза-то! Вон сколь досок валяется, — донеслось с Поповки.

Доски, конечно, не трап, но мальчишки, включая меня, с понтона как кузнечики перепрыгнули, девочек перетащили. Хуже учительницам. Одна из них и вовсе в воду упала, но в тине не запуталась и не утонула. Руслан, когда она переоделась, легко её на руках на борт доставил. Мальчики, как канатоходцы, своих девочек перенесли. Музыку врубили. Всё хорошо. Довольны все — не зря столько ждали. Вон уж над озером светать начинает, ещё немного и видно будет, куда поплывём — на Дачи или к старой школе на Рыбаках, а те, что с Изоплита, кричат:

— Только к нам, на нашу сторону!

Уже метров так двадцать от берега отъехали. Кто-то даже закричал:

— Ура-а! (Поумней был бы, «полундра!» б крикнул).

…Первыми догадались по звуку автомобилисты. «Слышим, мотор у нас всё тише урчит, а катер всё медленнее движется и наконец вовсе встал, только уже не у понтона, а метрах так в тридцати с гаком от берега».

Знатоки посмотрели сзади — винта не видно, вместо него за нами целая копна разнообразной тины волочится. И теперь уже встал вопрос: как на берег возвращаться будем?.. Особенно запаниковали девочки (некоторые и плавать-то не умели, а оделись просто как на свадьбу — в подвенечных платьях накрахмаленных).

И тут всех снова спас Руслан. Разделся до плавок, лихо нырнул, подплыл к берегу, сбросил с себя тину и водоросли и пошёл с добровольцами искать по берегу неприкованные лодки. Ну, может, какую и плохо прикованную прихватили. А затем началась массовая эвакуация — и смех стал снова весёлым.

Так что нашему-то 59-го года выпуску есть что вспомнить о школе